А.СОЛОМИН — Алексей Соломин у микрофона. В эфире радиостанции "Эхо Москвы" Николай Подгузов, замминистра экономического развития. Здравствуйте, Николай Радиевич!

Н.ПОДГУЗОВ — Добрый день! 

А.СОЛОМИН — Прежде, чем мы поговорим, сегодняшнее интервью я хотел посвятить инфраструктурным проектам, которые финансируются из Фонда национального благосостояния и не только, может быть, прежде, чем мы перейдем к основной теме, позвольте вас спросить вот, о чем. Вы, насколько я знаю, подписали документ о сотрудничестве, меморандум с Приднестровьем, об экономическом сотрудничестве. Вы можете рассказать, что это за документ, о чем он и, к чему должен привести?

Н.ПОДГУЗОВ — Да, действительно, вчера состоялось подписание ряда документов о сотрудничестве между ведомствами Приднестровья и соответствующими министерствами Российской Федерации. В частности с российской стороны в подписании принимали участие: Министерства экономики, Министерство сельского хозяйства, Министерство культуры. Министерство промышленности. Очевидно, что целью подписанных документов является некое стремление к интенсификации сотрудничества между ведомствами с целью обмена опытом, какие-то, может быть, методологические подходы российские могли бы с коллегами из Приднестровья обсудить, и в целом это направлено на более высокую степень сотрудничества между Приднестровьем и Россией. Понятно, что в текущих условиях Приднестровье испытывает определенные сложности, в первую очередь с тем, что…

А.СОЛОМИН — С евроассоциацией Молдавии.

Н.ПОДГУЗОВ — С евроассоциацией Молдавии, с продолжающимся конфликтом на Украине, потому что значительная протяженность границы Приднестровья с Украиной, соответственно, огромные объемы приграничной торговли. И в этих условиях логично, что Приднестровье обращается к России с предложением интенсификации сотрудничества и одна из форм интенсификации данного сотрудничества — это усиление межведомственного взаимодействия и подписание соответствующих документов о намерениях более плотно сотрудничать в различных сферах. 

А.СОЛОМИН — А, что это на практике означает?

Н.ПОДГУЗОВ — А на практике это означает, что, например, я со своим визави из Министерства промышленности Приднестровья обсудил те вопросы, которые в первую очередь в экономической сфере беспокоят коллег. Это и развитие малого, среднего предпринимательства, это и сотрудничество в банковской сфере, и мы еще обсудим и наметим ряд встреч, чтобы конкретно по каждому вопросу попытаться понять, как мы могли бы взаимодействовать, какую помощь, какие инструменты мы могли бы предложить. Соответственно, цель этих документов, собственно — сделать контакты между ведомствами Приднестровья и российскими ведомствами чаще, более предметными, ну, и таким образом, способствовать развитию экономики Приднестровья в этих непростых условиях. 

А.СОЛОМИН — Но это является демонстрацией того, что Россия будет помогать Приднестровью в условиях евроассоциации Молдавии, в условиях экономической ситуации в Приднестровье? 

Н.ПОДГУЗОВ — Россия — она и не отказывалась никогда, и, в общем, на протяжении вот уже скоро 25 лет существования Приднестровской республики, сотрудничает с этой республикой и оказывает ей поддержку, поэтому, в общем, этот процесс будет продолжаться.

А.СОЛОМИН — Перейдем тогда к основной нашей теме. Поговорим об инфраструктурных проектах, и самый яркий, наверное, за последнее время, возникший неожиданно — это проект моста через Керченский пролив. В первый новостях, когда эта затея появилась, указывалось, что Керченский мост, может быть построен из средств ФНБ по обкатанной схеме, как выделялись деньги на БАМ, Трансиб, о котором мы чуть позже поговорим. Действительно ли это так, могут ли средства ФНБ пойти на строительство моста?

Н.ПОДГУЗОВ — В настоящий момент достаточно непросто ответить на этот вопрос. Почему — потому что средства ФНБ, по крайней мере, в том порядке, в котором мы их инвестируют, выделяются на существующие проекты. Что значит существующие проекты? Это не только названия, но и наличие целого набора проектной документации, экспертиз всевозможных и так далее. Насколько я понимаю, в настоящий момент сам проект моста через Керченский пролив находится в стадии формирования. Определяется его концепция, каким он будет: железнодорожным, автомобильным или сразу иметь и автомобильную и железнодорожную составляющие. Какова будет полосность этого моста и так далее, то есть, какова будет прилегающая инфраструктура. От этого всего зависит и длительность подготовки проекта, и его стоимость. И, когда мы будем понимать полную конфигурацию, очевидно, можно будет говорить и об источниках финансирования. И одним из этих источников могут быть рассмотрены средства ФНБ, но повторюсь, что в настоящий момент мы просто не имеем предмета для того, чтобы рассматривать данный конкретный проект, как претендующий на средства ФНБ.

А.СОЛОМИН — Я уточню: то есть к вам не обращались, документы не передавали? 

Н.ПОДГУЗОВ — Не поступали никакие документы, соответственно, мы работаем в настоящий момент по другим проектам, которые находятся на более высокой стадии проработки, и где можно вести речь о том, что да, действительно, какие-то средства могут быть инвестированы из ФНБ.

А.СОЛОМИН — По вашим ощущениям, если говорить, насколько этот проект, действительно, дорогой? Это стройка века теперь, то есть по своим составляющим затмит какие-то другие проекты глобальные, которыми вы сейчас занимаетесь? 

Н.ПОДГУЗОВ — Вы знаете, по моим ощущениям в той тональности, которую вы вкладываете в слова «стройка века», наверное, ответ отрицательный, потому что у нас, действительно, достаточно много сейчас крупных проектов. Но, если говорить о стройке века, как о долгострое незавершенном, потенциально незавершаемом никогда проекте, то, конечно, мне кажется, что так говорить неправильно. У нас за последние годы было очень много крупных проектов, и все они были успешно завершены. Я уверен, что и данный проект, конечно, будет осуществлен. Посмотрим, как в результате будет определена конфигурация проекта. В настоящий момент над этим работает Минтранс. Соответственно, по источникам будем определяться позже.

А.СОЛОМИН — Вы сказали, что нужен набор определенных документов, а я хотел поговорить об инициаторе проектов, которые могут претендовать на деньги ФНБ. Если, допустим, какой-нибудь мэр города захочет построить у себя космодром. Какова вероятность, что этот проект пройдет, не пройдет, как они, вообще, моделируются на начальном этапе, как они попадают к вам?

Н.ПОДГУЗОВ — Хочу сразу отметить, что субъекты и региональные власти не могут являться инициаторами проекта. Инициатором проекта может являться юридическое лицо, то есть чаще всего компания, которая подает соответствующий набор документов — а это на первоначальном этапе паспорт проекта, который рассказывает, сколько стоит проект, как он будет реализован, каков будет экономический эффект от реализации этого проекта, каковы будут социальные и бюджетные эффекты от реализации данного проекта. И вот с такой первичной документацией подается. Естественно, что достаточно близким к подаче этого документа должна быть разработана еще и проектно-сметная документация…

А.СОЛОМИН — Сколько денег нужно.

Н.ПОДГУЗОВ — Нет, понимание, сколько денег нужно, очевидно возникает в инициатора проекта на самом первом этапе. То есть сначала подается некий первичный набор документов. А подается он в так называемый уполномоченный орган, то есть, если это строится автодорога, например, то это Минтранс. Если же, как в случае с тем проектом, который мы реализуем в Тыве, это целый комплекс мероприятий, а в Тыве осуществляется строительство ГОКа, строится железная дорога…

А.СОЛОМИН — Что такое ГОК?

Н.ПОДГУЗОВ — Разрабатывается угольный разрез, соответственно, строится горно-обогатительный комбинат, строится теплоэлектростанция, далее строится железная дорога Кызыл-Курагино, и также в состав проекта входит строительство порта. Целый комплекс мероприятий и тут сложно определить уполномоченный орган. Будет это Министерство энергетики или Министерство транспорта, в таких сложных случаях уполномоченных органом является Министерство экономики. Все вопросы, связанные с реализацией, так называемых комплексных проектов, рассматривает Министерство экономики. 

А.СОЛОМИН — БАМ и Транссиб. Идея модернизировать Байкало-Амурскую магистраль, и Транссибирскую магистраль появилась, сколько — год назад, два года назад?

Н.ПОДГУЗОВ — Впервые публично этот проект прозвучал из уст Владимира Владимировича Путина на Санкт-Петербургском экономическом форуме, если мне не изменяет память, летом 2012 года. 

А.СОЛОМИН — Как это может сейчас выглядеть, и какие проблемы может решить? Для чего, грубо говоря, это нужно?

Н.ПОДГУЗОВ — В первую очередь проект БАМа, Транссиба направлен на расшивку так называемых узких мест по всему маршруту, и, естественно, позволяет увеличить скорость перемещения грузов, увеличить пропускную способность данной магистрали. И, естественно, он задумывался уже на основе того, что такого рода расшивка крайне важна и необходима для того, чтобы эти грузы перемещать. У нас сейчас, действительно, есть как минимум 55 миллионов тонн грузов, которые гарантированно поедут в случае, если этот проект будет осуществлен, а он будет осуществлен к 18-му году. 

А.СОЛОМИН — То есть они сейчас стоят, ждут, что ли? 

Н.ПОДГУЗОВ — Нет, они не стоят, ждут, но понятно, что это все взаимосвязанные процессы. Вдоль магистрали активно начинает осваиваться минерально-сырьевая база, то есть синхронизируется с вводом железнодорожных мощностей и работы по горно-обогатительным комбинатам различным. Синхронизируется обеспечения энергетической инфраструктуры. И к 18-му году мы получим уже возможности по перевозке дополнительных объемов грузов по Байкало-Амурской, Транссибирской магистрали. Но понятно, что и грузы также будут к этому моменту готовы к перемещению.

А.СОЛОМИН — А это решит проблемы тогда? Получается, мы расшиваем узкие места для того, чтобы увеличить пропускную способность сейчас, а потом будет больше грузов. Это поможет?

Н.ПОДГУЗОВ — Естественно, что проект сам изначально рассчитан на увеличение пропускной мощности с прицелом на больший объем грузов в какую-то перспективу. Здесь соответствующие расчеты были проведены.

А.СОЛОМИН — С большей степени это все-таки делается для грузового транспорта или, например, пассажирские потоки тоже будут каким-то образом изменяться?

Н.ПОДГУЗОВ — В большей степени, наверное, грузового транспорта. Честно говоря, по пассажирским перевозкам я вам не готов прокомментировать. Просто, может быть, не до конца осведомлен. 

А.СОЛОМИН — А БАМ и Транссиб — это уже утвержденный проект, то есть точно будут вложены в него средства Фонда национального благосостояния?

Н.ПОДГУЗОВ — Да, это проект, который был одобрен правительством. Соответствующие постановление предусматривает выделение 150 миллиардов рублей из Фонда национального благосостояния на платной возвратной основе. 

А.СОЛОМИН — Как эти деньги вернутся, за счет чего?

Н.ПОДГУЗОВ — Каждый проект, куда инвестируются средства ФНБ, должен быть окупаемым и средства на горизонте в зависимости от проекта 20 чуть более лет должны вернуться с процентами. В случае с БАМом, Транссибом, очевидно, что источником возвратности данных средств будет железнодорожных тариф, который будет браться с грузоотправителей и, таким образом, будет обеспечен возврат в ФНБ.

А.СОЛОМИН — Какой сейчас процент средств ФНБ может пойти на инфраструктурные проекты?

Н.ПОДГУЗОВ — В настоящий момент мы имеем возможность до 40% от средств ФНБ по состоянию, если мне не изменяет память, на 1 января 2014 года направлять на инвестирование в крупные инфраструктурные проекты. Кроме того до 10% средств ФНБ могут быть реализованы при участии Российского фонда прямых инвестиций. Я напомню, что прямым условием для инвестирования с участием РФПИ является присутствие на паритетных началах с фондом иностранного инвестора и это некий механизм привлечения прямых иностранных инвестиций в экономику нашей страны. 

А.СОЛОМИН — То есть финансирование из ФНБ должно помочь привлечь еще иностранных инвесторов. 

Н.ПОДГУЗОВ — Да, да. И до 10% средств ФНБ может быть инвестировано с проекты с участием Российской государственной корпорацией «Росатом».

А.СОЛОМИН — В общей сложности это 60.

Н.ПОДГУЗОВ — В общей сложности 60. 

А.СОЛОМИН — Эта же инициатива же недавно появилась? Я имею в виду — выделить 10% для РФПИ и 10% для «Росатома». 

Н.ПОДГУЗОВ — Эта инициатива появилась не то, чтобы недавно, но она была оформлена в решениях правительства, действительно, достаточно недавно. 

А.СОЛОМИН — Средств не хватает уже? То есть идет такая ожесточенная борьба за ФНБ. Почему это было?

Н.ПОДГУЗОВ — Нет. Не то, чтобы средств не хватает. Просто здесь всегда есть некий диспут: сохранить, как можно больше средств Фонда национального благосостояния в консервативных активах, а именно в большей степени в казначейский американских облигациях или других низкодоходных активах, динамика которых, на мой взгляд, не всегда очевидно обеспечивает сохранность. Но скажем так: процентный доход по этим инструментам не всегда высок. И в то же время у нас в экономике наблюдается явный дефицит инвестиций, и здесь мы все же должны понимать, что в этот период, с учетом, прямо скажем, невыразительных темпов экономического роста последних лет, нам, конечно, необходимо свершать усилия для того, чтобы повысить объем инвестиций. Все эти проекты предусматривают за счет средств ФНБ вложения только до 40% от проекта. Соответственно, оставшиеся 60% они покрываются другими источниками, в том числе, источниками частных инвесторов, средствами иностранных инвесторов, и это тоже некий инструмент, который позволяет реализовывать принципы государственного частного партнерства. Это очень важно. 

Поэтому мне кажется, что то, что мы приняли решение несколько расширить объем средств ФНБ, который будет инвестирован в проекты — это оптимальное решение. Но опять же, я вам скажу, что если два года назад мы впервые заговорили о том, что средства ФНБ могут быть инвестированы в проекты, то к настоящему моменту мы еще не инвестировали ни одного рубля. В первую очередь это связано с тем, что мы хотим инвестировать в проекты, которые проработаны. Пока у проекта не появилось четкой концепции, пока эта концепция не была оформлена в правильную документацию, пока проект не прошел все возможные экспертизы: технологический и ценовой аудит, Главгосэкспертизу — мы не выделяем деньги на проект. Поэтому только буквально несколько недель назад мы утвердили три паспорта проектов, помимо БАМа, Транссиба и ЦКАД, которые мы будем реализовывать. Это Тывинский проект, и это два проекта с участием Российского фонда прямых инвестиций: это «Умные сети» и проект по ликвидации цифрового неравенства, по обеспечению доступа широкополосного интернета в малонаселенные пункты Российской Федерации.

А.СОЛОМИН — В села будут вести оптоволокно для высокоскоростного интернета даже в маленьких селах.

Н.ПОДГУЗОВ — Да.

А.СОЛОМИН — Вы как раз сказали, что маленький процент с американских казначейских обязательств. Поправьте меня, если это не так, правильно ли я понимаю, что решение более активно использовать средства ФНБ, связано отчасти с тем, что из-за ухудшившейся международной ситуации правильней казалось изъять эти деньги из сохранения, из американских бумаг и прочее — вот фактор ухудшения ситуации сыграл на это или нет?

Н.ПОДГУЗОВ — Я думаю, что, наверное, можно таким образом подавать этот вопрос при обсуждении, но, на мой взгляд, этот фактор не сыграл какой-то существенной роли, а основным мотивом для того, чтобы начать инвестирование средств ФНБ, конечно же, стало понимание, что необходимо более активно осуществлять инвестиции. И ряд проектов, конечно, Не может быть осуществлен без поддержки государства. 

А.СОЛОМИН — У нас сейчас граждане весьма беспокоятся за свои пенсионные права. Что будет там дальше за горизонтом через несколько десятков лет. ФНБ — это долгие деньги, я понимаю, но, тем не менее, через какой-то период, не через год-два, но лет через десять мы уже начнем примерно ощущать последствия демографической ямы, которая была в 90-е годы — не так далеко. Если гарантия того, что эти средства вернутся к тому времени, когда они могут понадобиться в пенсионной системе?

Н.ПОДГУЗОВ — Во-первых, мы принимаем решение об инвестировании не всего объема средств ФНБ, а только его части. В данном случае максимально до 60%. С учетом того, что процесс отбора проектов ФНБ, это длительный процесс, и даже, например, если брать по проектам Тывинским или «Росатома», например, на Тыву выделяется из средств ФНБ порядка 86 миллиардов рублей; но по годам это где-то 10-15 миллиардов рублей в год, то есть на несколько лет. И так по всем проектам. То есть средства ФНБ не будут инвестированы единомоментно во все проекты, и у нас там не останется. Также надо понимать, что дополнительное, может быть, время на анализ проектов обусловлено тем, что нам очень важно проследить перспективу возвратности этих средств. И нужно четко понимать источники, за счет которых эти средства будут возвращаться. 

В-третьих, я бы хотел сказать, что те проекты, которые мы создаем, мы создаем на благо нашей страны, то есть эта та инфраструктура, которой будет пользоваться гражданин. Те социальные эффекты, те налоговые эффекты, которые будут в результате осуществления этих проектов достигнуты — это тоже некий косвенный и, на мой взгляд, очень значительный эффект от реализации проектов за счет средств ФНБ. Расширяется налоговая база, появляется более понятная перспектива экономического роста. Мне кажется, это в некотором роде win-winsituation, когда мы получаем и более активное использование ресурсов, которые у нас есть, и одновременно достигаем при правильной реализации, конечно, проектов и экономического эффекта, который будет долгоиграющим и в дальнейшем способствовать росту экономики страны.

А.СОЛОМИН — Как идет к строительству ЦКАДа? Это же тоже проект, который софинансируется из средств ФНБ. 

Н.ПОДГУЗОВ — По ЦКАДу, мне кажется, все идет в графике, проект разбит на несколько участков. По ряду участков заключены концессионные соглашения, по ряду участков концессионные соглашения будут заключены в ближайшее время. Здесь на самом деле проект, который в некотором роде поставлен на поток. Уже несколько платных автомагистралей в России введены, поэтому, я думаю, особых проблем не должно возникнуть.

А.СОЛОМИН — Проект высокоскоростной магистрали Москва — Казань, насколько я понимаю, он ушел на второй план сейчас? Да или нет и с чем связано и на какой стадии проект. 

Н.ПОДГУЗОВ — Действительно, проект ВСМ он в настоящий момент может быть, опять же с точки зрения медийного пространства, безусловно, ушел на второй план; но это не значит, что инициаторы проекта над ним активно не работают и не доказывают в данном случае Министерству экономики и Министерству транспорта то, что это проект можно реализовать в относительно короткие сроки, что он экономически эффективный, что у него высокая бюджетная, социальная эффективность и так далее. Действительно, именно доказать, потому что каждый проект, на мой взгляд, должен вызреть. Там происходило, например, с Центральной кольцевой автомобильной дорогой. Проект был достаточно давно сформирован, и вот сейчас он реализуется. 

С точки зрения ВСМ у нас есть два этапа отбора проекта. Это стратегическое и комплексное обоснование проекта. На этапе стратегического — мы говорим крупными такими мазками: нужен проект или не нужен, а на этапе комплексного — мы уже смотрим детали в деталях, в том числе, и на возвратность средств ФНБ. Вот в данный проект прошел первый этап, этап стратегического обоснования. Мы дали положительное заключение, Министерство экономики, что позволяет инициаторам перейти на второй этап. По регламенту у нас до 6 месяцев может уйти на подготовку такого солидного комплексного обоснования проекта со всеми экспертизами. Инициатор над этим активно работает. Далее мы будем рассматривать результаты этой работы. Возможно, в процессе этот проект будет как-то реконструирован. Все-таки, понимаете, изначально объем этого проекта перекрывал по объему все остальные проекты, естественно, с учетом…

А.СОЛОМИН — Триллион, по-моему…

Н.ПОДГУЗОВ — Да, то есть это те же самые 40% средств ФНБ. С учетом его масштабности степень осторожности, выверенности шагов правительства, когда оно будет реализовывать этот проект, должна быть повышена. 

А.СОЛОМИН — А может получиться так, что пока идет подготовка проекта, уже средств не останется в ФНБ и 40% они не смогут обеспечить?

Н.ПОДГУЗОВ — Дело в том, что это, на мой взгляд, здоровая ситуация, когда у нас проектов больше, чем потенциальных средств для инвестирования. 

А.СОЛОМИН — Это конкуренция?

Н.ПОДГУЗОВ — Конечно. В медийном пространстве у нас звучит регулярно порядка 7-8 проектов. На самом деле проектов гораздо больше, они продолжают поступать в министерство экономики. Мы каждому проекту уделяем внимание, рассматриваем, встречаемся с инициатором, даем свои рекомендации, и работа над ними продолжается. Такая вот конкуренция, на мой взгляд, позволит наиболее качественные проекты пытаться реализовывать. А с точки зрения ВСМ, я думаю, что, если проект будет в высокой степени готовности, то источник — это уже немножко другой вопрос. То есть, я думаю, что мог бы быть и другой источник, в конце концов, найден. Я повторюсь, что средства ФНБ продолжают оставаться потенциальным источником для реализации данного проекта. 

А.СОЛОМИН — Спасибо большое! Николай Подгузов — зам руководителя Минэкономразвития в нашем эфире. Алексей Соломин провел это интервью. Спасибо вам большое!

Н.ПОДГУЗОВ — Спасибо!